Нам, новичкам, было довольно интересно оказаться во Владивостоке. Все союзные страны, казалось, были представлены подразделениями того или иного размера, даже Cербия и Румыния. Все смешалось, и было нелегко понять сложившую ситуацию. Все «союзники» следили друг за другом довольно пристально, особенно японцы и американцы.
В 1918 году капитан Джон Уорд прибыл из Гонконга с Миддлсексcким батальоном, который был позднее отправлен обратно. Таким образом, за исключением артиллерийского отряда с военного корябля «Suffolk» и нашей миссии, в районе не было британских войск. Миссия состояла из 250 офицеров и примерно такого же количества младших офицеров. Многие провели по четыре года в плену, и им была предоставлена возможность остаться на службе еще на какое-то время. Все они, за редкими исключениями, были отличными ребятами и были полны историй о раннем периоде войны и условиях жизни в Германии. Будучи единственным австралийским офицером, я привлекал к себе определенное внимание и мне приходилось постоянно рассказывать о нашей армии. Многие из ранее побывавших в плену у немцев, к несчастью, попали в плен к большевикам тогда, когда наши усилия потерпели крах, и им пришлось пережить еще одно заключение.
Итак, мы были среди белогвардейцев. На наш взгляд, ничто не отличало «белых» от «красных», и это оставалось проблемой на протяжении всей кампании. Все было другим по сравнению с тем, что мы привыкли видеть на прежних фронтах, где каждый знал, что «там» или «в том направлении» находится враг. Даже в Персии мы обычно могли распознать, кто является нашим противником. В Сибири враждующие стороны расположились по обе стороны условного «фронта», но боевые действия происходили вдоль всей линии железной дороги, протягивющейся от европейского склона Урала до побережья Тихого океана (более 4000 миль).
Ïîåçäà ñïóñêàëè ïîä îòêîñ è àòàêîâàëè, ñòàíöèè è âîåííûå ïîñòû ïîäâåðãàëèñü íàïàäåíèÿì, è î÷åíü òðóäíî áûëî îïðåäåëèòü, «êòî åñòü êòî». Ñèáèðü — ñòðàíà òàêèõ îãðîìíûõ ðàññòîÿíèé è ñ òàêèì ðåäêèì íàñåëåíèåì, ÷òî íà ïðàêòèêå âîéñêà ìîãëè äåéñòâîâàòü òîëüêî áëèç æåëåçíîé äîðîãè, çà èñêëþ÷åíèåì ñàìîé «ïðèôðîíòîâîé ïîëîñû». Íåîáúÿòíûå ëåñà è îáøèðíûå ñòåïè ñîñòàâëÿëè îñíîâíóþ ÷àñòü ìåñòíîãî ëàíäøàôòà. Ïîëèòè÷åñêàÿ è ìåæäóíàðîäíàÿ ñèòóàöèÿ áûëè âñå âðåìÿ äîâîëüíî òðóäíûìè, íî, áóäó÷è ñîëäàòàìè, ìû, ãëàâíûì îáðàçîì, áûëè îçàáî÷åíû òåì, êàê ëó÷øå äåëàòü ñâîå äåëî:
После короткой остановки во Владивостоке наша группа, состоявшая из 13 офицеров с денщиками и китайскими слугами, была отправлена на фронт. Мы заняли два вагона, кроме того, в нашем составе было 48 грузовых вагонов с пятидюймовыми снарядами, которые мы должны были переправить в Омск.
ß ïðèâåç ñ ñîáîé èç Ìåñîïîòàìèè áðèòàíñêîãî äåíùèêà, íî áîëüøèíñòâî îôèöåðîâ, ïðèáûâøèõ íåïîñðåäñòâåííî èç Âåëèêîáðèòàíèè, èìåëè ñëóã-êèòàéöåâ. Êèòàéöû ïðèáûëè ê ïîåçäó ñ îãðîìíûì êîëè÷åñòâîì áàãàæà. ×åðåç íåñêîëüêî ìåñÿöåâ ÿ âñòðåòèë íåêîòîðûõ îôèöåðîâ, êîòîðûì ïðèñëóæèâàëè ýòè êèòàéñêèå ìàëü÷èøêè, è ñïðîñèë, êàê îíè ñåáÿ ïðîÿâèëè.  êàæäîì ñëó÷àå îòâåò áûë îäèíàêîâûì — êèòàéöû èñ÷åçëè â ðîññèéñêîé ãëóáèíêå âìåñòå ñî ñâîèì êîëîññàëüíûì áàãàæîì! Âñå, ÷òî õîòåëè õèòðûå «Êâîíãè», ýòî äîñòàâèòü ñâîè òîâàðû (øåëê, ÷àé è ò.ï.) â ìåñòà, ãäå çà íèõ ìîæíî áóäåò ñîäðàòü íåìûñëèìóþ öåíó, è îíè çíàëè, ÷òî «ôðàíêî»-äîñòàâêà òîâàðîâ â îáõîä êèòàéñêèõ è ðîññèéñêèõ òàìîæåí âîçìîæíà òîëüêî âìåñòå ñ âîåííûì ãðóçîì. Íàøà ìèññèÿ äàâàëà èì òàêóþ âîçìîæíîñòü:
Было еще довольно холодно, но мы были тепло одеты и вскоре обустроили что-то вроде дома в нашем вагоне. Скорость нашего продвижения оставляла желать лучшего, но несмотря на многие задержки, мы привыкли к нашему передвижному дому и к его многим неудобствам:
Êîãäà îñòàíàâëèâàëèñü íà êàêîé-íèáóäü ñòàíöèè, ïàðîâîçíàÿ êîìàíäà, êàê íàì êàçàëîñü, ïîëüçîâàëàñü ýòîé âîçìîæíîñòüþ óâèäåòüñÿ ñî ñòàðûìè çíàêîìûìè. Ìû æå èñïîëüçîâàëè ýòè îñòàíîâêè äëÿ ïðîâåäåíèÿ ñîðåâíîâàíèé ïî êðèêåòó. Òåëåãðàôíûå ñòîëáû ñëóæèëè âîðîòöàìè, äîñêè — áèòàìè, â íàáîð äëÿ èãðû âõîäèë ðåçèíîâûé ìÿ÷ èç ìåñòíîé êèòàéñêîé ëàâêè, îáíîâëÿåìûé íà êàæäîé ñòîÿíêå. Ìåñòíûå æèòåëè âñåãäà ïðîÿâëÿëè îãðîìíûé èíòåðåñ ê íåîáû÷íîìó ñïåêòàêëþ, êîòîðûé ðàçûãðûâàëè 13 äèêîâèííî îäåòûõ ìíîñòðàíöåâ, êðè÷àâøèõ è áåãàâøèõ çà íèêîìó íåíóæíûì ðåçèíîâûì ìÿ÷îì ïî Ñåâåðíîé Ìàí÷æóðèè.
Íàø ïóòü ïðîõîäèë âäîëü Êèòàéñêî-Âîñòî÷íîé æåëåçíîé äîðîãè (ÊÂÆÄ) è, äàëåå, ïî Òðàíññèáèðñêîé ìàãèñòðàëè. ßïîíöû êîíòðîëèðîâàëè þæíóþ ÷àñòü ÊÂÆÄ, àìåðèêàíöû — ñåâåðíóþ âåòâü (Àìóð-Áëàãîâåùåíñê), à Àìåðèêàíî-Áðèòàíñêàÿ Æåëåçíîäîðîæíàÿ Ìèññèÿ äåéñòâîâàëà ïî âñåé æåëåçíîé äîðîãå. Íàñ ïðåäóïðåäèëè î íåîáõîäèìîñòè äåðæàòüñÿ íàñòîðîæå ñ ÿïîíöàìè ïîñëå èíöèäåíòà, ñâÿçàííîãî ñ àðåñòîì íàøåãî êîìàíäóþùåãî ãåíåðàëà Íîêñà (H. Knox). Íà íàøèõ âàãîíàõ áûëè ýìáëåìû ñ áðèòàíñêèì ôëàãîì è íàäïèñÿìè íà ðóññêîì «Áðèòàíñêàÿ Âîåííàÿ Ìèññèÿ», è êîãäà ìû, â êîíöå êîíöîâ, âúåõàëè íà ïîäêîíòðîëüíóþ ÿïîíöàì òåððèòîðèþ, êòî-òî èç íàñ âñåãäà çàãîðàæèâàë âõîä â âàãîí è, óëûáàÿñü, óêàçûâàë âûñêîìåðíîìó [ÿïîíñêîìó] îôèöåðó íà íàø ôëàã, äàâàÿ ïîíÿòü, ÷òîáû òîò óáèðàëñÿ âîñâîÿñè. Èì ýòî áûëî íå ïî íóòðó, íî ìû ïðîäîëæàëè äåëàòü ïî-ñâîåìó. Ñîñòàâèòü ïðåäñòàâëåíèå î ÿïîíöàõ ìîæíî áûëî ïî òîìó, êàê îíè äîñìàòðèâàëè âàãîíû, íå ïðèíàäëåæàùèå áðèòàíöàì, è ýòî áåçóñëîâíî äîñòàâèëî áû óäîâîëüñòâèå ëþáîìó ïðóññêîìó îôèöåðó. Íå îñòàâàëîñü ñîìíåíèé â òîì, ÷òî ÿïîíñêèé ñîëäàò âåñüìà ýôôåêòèâåí. Äèâèçèÿ, êîòîðóþ ìû âèäåëè âûñàæèâàþùåéñÿ âî Âëàäèâîñòîêå, âûãëÿäåëà èñêëþ÷èòåëüíî îðãàíèçîâàíî. Ëþäè è ñíàðÿæåíèå âûãëÿäåëè íàñòîëüêî îäèíàêîâûìè, ÷òî ñîçäàâàëîñü âïå÷àòëåíèå, ÷òî ýòî àðìèÿ, ñîñòîÿùàÿ èç ìàøèí.
Вскоре нам пришлось перейти к дневному режиму движения, так как территория, по которой мы проезжали, рассматривалась как «неспокойная». Это означало патрулирование вдоль всего состава долгими и холодными ночами под снегом и ветрами из пустыни Гоби. Как-то ночью часовой (один из наших денщиков) заметил кого-то, пытающегося открыть грузовой вагон, и открыл огонь. Мы высыпали наружу, готовые к бою, но сумели найти только одного убитого китайца. Разбуженные нами представители станционной администрации, были очень разгневаны тем, что их побеспокоили из-за какого-то убитого китайца:
Ïîçäíåå ìû ïîäâåðãëèñü îðãàíèçîâàííîé àòàêå êàêîé-òî áàíäû, íî áûëè ñïàñåíû áëàãîäàðÿ ñëó÷àéíîìó âìåøàòåëüñòâó ÷åøñêîé ðîòû, èìåâøåé íà âîîðóæåíèè ïîëåâîå îðóäèå. Òðèíàäöàòü ðåâîëüâåðîâ è ÷åòûðå âèíòîâêè — íåáîëüøàÿ ñèëà ïðîòèâ 70 èëè 80 ðóæåé, îñîáåííî êîãäà âû íàõîäèòåñü â æåëåçíîäîðîæíîì âàãîíå. Íàïàäàâøèå õîðîøî ïðîäóìàëè ïëàí àòàêè, è íàì ïðîñòî ïîâåçëî, ÷òî ñîñòàâ ñ ÷åõàìè âîçâðàùàëñÿ íàçàä èç-çà ïîëîìêè æåëåçíîäîðîæíîãî ìîñòà. Îíè ñìåëè âñå è âñåõ, ÷òî ïðîòèâîñòîÿëî íàì, à çàòåì óñòðîèëè îõîòó çà óöåëåâøèìè, â êîíöå êîíöîâ ïîâåñèâ 19 ÷åëîâåê íà òåëåãðàôíûõ ñòîëáàõ.
В Харбине я встретил британского майора Робинсона, который был близко знаком со многими австралийскими золотодобывающими районами. Он побывал во всех частях света, работая для британских золоторудных компаний. Мы остановились в Харбине на день и с большим интересом осмотрели китайскую и русскую части города, а также бронепоезд под командованием Халмикова, причем наибольший интерес у нас вызвало то, что во всех подразделениях были «девочки». Не знаю, что сказать, но представляется, что в холодном климате эта «разновидность несения службы» довольно привлекательна. Девочки из «спецпайка» были очень веселыми и обменялись с нами шутками. Халмиков был убит в 1920 году и его «колония», скорее всего, рассеялась. Жаль! В австралийской армии не было бы отбоя от добровольцев, если бы его идея была своевремено подхвачена и претворена в жизнь.
Военнослужащие армии Северного Китая, с которыми мы вступали в контакт, были порядочными ребятами, видимо, неплохо обученными и выглядевшими настоящими солдатами. Как-то раз один из наших вагонов полностью развалился, по счастью, неподалеку от небольшой станции, и мы решили поменять его. Перегрузка содержимого вагона не выглядела чересчур привлекательной, и было решено, что ее проведут железнодорожные рабочие. Начальник станции предложил провести переговоры с китайским батальоном, расположенным неподалеку. После переговоров появился взвод крепких китайцев и приступил к работе. Будучи дежурным офицером, я руководил работой, и должен сказать, что их способ переброски ящиков со снарядами мне не очень приглянулся. Все мои возражения встречали веселые ухмылки, и, в конце концов, я остановил перегрузку, указал на ящик и крикнул «бомба», добавив слово «пуф». Лица китайцев стали серьезными, и остальные ящики перегружались очень и очень осторожно. Приятные ребята, всегда веслеые, не то что многие из их офицеров, которых нам приходилось встречать.
 ðàéîíå ×èòû ìû âñòðåòèëè ìíîæåñòâî «ÿñòðåáîâ». Ãëàâîé îáëàñòè áûë àòàìàí Ñåìåíîâ — òèïè÷íûé ïèðàò â îêðóæåíèè êðåïêèõ äèêîâàòûõ ïàðíåé. Áîëüøèíñòâî åãî ñîëäàò âûãëÿäåëè ïîëóìîíãëîàìè, è ìû íå çàâèäîâàëè êàïèòàíó Ìàððèîòòó, êîòîðûé áûë ïðåäñòàâèòåëåì ñîþçíèêîâ ó Ñåìåíîâà. Ïîñëåäíèé ñ÷èòàëñÿ íàìåñòíèêîì Êîë÷àêà, íî áûëî î÷åâèäíî, ÷òî îí è åãî áàíäà ïðîñòî îõîòèëèñü çà âñåì, ÷òî ïëîõî ëåæèò. Ñî âðåìåíåì îí äàë ÿïîíöàì âîçìîæíîñòü îöåíèòü åãî ñèëó è ïîòðåáîâàë ñåáå ñòàòóñ è ïîëíîìî÷èÿ Êíÿçÿ Ìîíãîëèè:
Âî âðåìÿ âîéíû íåêîòîðûå ÷åðåñ÷óð ÷óâñòâèòåëüíûå ëþäè ñ÷èòàëè âîåííîñëóæàùèõ àâñòðàëèéñêîé àðìèè ãðóáîé è àãðåññèâíîé òîëïîé. Èíòåðåñíî, ÷òî áû îíè ñêàçàëè ïðè âèäå ýòèõ «õèùíèêîâ»? Àâñòðàëèéöû âûãëÿäåëè ïî ñðàâíåíèþ ñ íèìè êàê êîíòóæåííûå ðåçåðâèñòû. Ñåìåíîâöû áûëè îäåòû ïî-êàçà÷üè, â îâ÷èííûõ èëè ìåõîâûõ øàïêàõ, ëèõî ñáèòûõ íà îäíî óõî, ñ äëèííûìè êðèâûìè øàøêàìè (êîòîðûìè îíè ðàçìàõèâàëè ïî ìàëåéøåìó ïîâîäó), àâòîìàòè÷åñêèìè ïèñòîëåòàìè, áîëòàþùèìèñÿ ó ïðàâîãî áåäðà, èëè ðóæüÿìè çà ïëå÷îì è íîñèâøèìñÿ â âîçäóõå ÷åì-òî âðîäå «ñ äîðîãè, òû, ……..» .
Кстати, вот шутка об австралийской армии:
Îäèí îôèöåð ñêàçàë, ÷òî íå çíàåò, êàê îòëè÷èòü àâñòðàëèéñêóþ ïåõîòó îò êàâàëåðèè. Äðóãîé ïðîñâåòèë åãî ñëåäóþùèì îáðàçîì: «Åñëè ñîëäàò â àâñòðàëèéñêîé ôîðìå ñõîäèò íà ïëàòôîðìó ñ òàêèì âèäîì, ÷òî äîëáàíûé ïîåçä ïðèíàäëåæèò åìó, ýòî êàâàëåðèñò. Åñëè æå îí äåëàåò ýòî ñ òàêèì âèäîì, ÷òî åãî íå ……, êîìó ïðèíàäëåæèò ïîåçä, ýòî ïåõîòèíåö.»
Åùå îäíèì èíòåðåñíûì ìåñòîì îêàçàëñÿ ïðèãðàíè÷íûé ãîðîäîê Ìàí÷óëè. Ðàñïîëîæåííûé ïîñðåäè ãîëîé ñòåïè, îí îáëàäàë âñåìè ïðèçíàêàìè àìåðèêàíñêîãî çàõîëóñòíîãî ãîðîäêà ãäå-òî íà «Äèêîì Çàïàäå». Ìû îòïðàâèëèñü èñêàòü ÷òî-íèáóäü ñúåñòíîå, íî â èòîãå íàøëè òîëüêî êîå-÷òî èç âûïèâêè. Ãëàâíîå çäàíèå îêàçàëîñü âèííîé ëàâêîé, à öåíû â íåì äî ñìåøíîãî íèçêèìè ïî ñðàâíåíèþ ñ óêàçàííûìè íà ýòèêåòêàõ. Âèñêè, äæèí è ò.ï. — âñå ëó÷øèõ ìàðîê — áûëî â ÷åòâåðòü öåíû. Âëàäåëåö ëàâêè â îòâåò íà íàøè âîïðîñû ïîäåëèëñÿ èíôîðìàöèåé îá îòñóòñòâèèè êàêèõ-ëèáî àêöèçîâ èëè ÷òî-òî â ýòîì ðîäå. ß, ê ñ÷àñòüþ, íå ñîîáëàçíèëñÿ íè íà ÷òî êðåïêîå, à òå, êòî íå óäåðæàëñÿ, áûëè æåñòîêî ðàçî÷àðîâàíû, âûÿñíèâ, ÷òî «Âlack and White» è «Gilbey», íà ñàìîì äåëå, íå ÷òî èíîå, êàê îòâðàòèòåëüíûå ÿïîíñêèå ïîääåëêè.
В это же время мы случайно встретили американских военных, которые с жаром рассказали нам о зверствах большевиков, однако мы склонялись к тому, что это все болтовня. Более поздний опыт показал, что янки ничуть не преувеличивали.
Американцы занимали особое положение. Они набрали специальную бригаду для службы в Сибири, и мы предположили, что их «эксперт по эффективности» был призван в качестве советника по данному вопросу и, вероятно, порекомендовал следующее: «Это специальная бригада для службы в Сибири. Набирайте необходимый персонал из чила русских евреев, проживающих в США, и у вас будут не только те, кто знаком с [местным] языком, но также и деловые люди». Так рассудили мы, британцы. Евреи не очень популярны в России, и это относилось к солдатам этой бригады, поскольку их избегали использовать как за, так и против белого правительства по причине их склонности «к самоопределению для малых народов». К ним не испытывал благосклонности ни один из «оказывающих помощь союзников». Фактически, когда русские хотели оскорбить нас, они привычно бормотали «Amerikanski», достаточно громко для того, чтобы мы могли расслышать:
Êîãäà ìû ïîäúåõàëè ê îçåðó Áàéêàë, îíî âñå åùå áûëî çàìåðçøèì, è ìû ðåøèëè ïîèãðàòü â ôóòáîë íà ëüäó. ß ñïðîñèë ó ìåñòíîãî ïàðíÿ, êàêîâà òîëùèíà ëüäà, è îí óêàçàë íà âûñîòó íàøåãî âàãîíà (îêîëî 4.5 ì). Ýòà ÷àñòü Òðàíññèáèðñêîé æåëåçíîé äîðîãè èçâåñòíà íàèáîëüøèì ÷èñëîì òóííåëåé â ìèðå — 42 òóííåëÿ íà 44 âåðñòû, ïðè÷åì îäèí èç òóííåëåé äîñòèãàë 2 ìèëü â äëèíó. Áàéêàëüñêàÿ ñòàíöèÿ íà çàïàäíîé ñòîðîíå îçåðà áûëà âçîðâàíà áîëüøåâèêàìè, íî âñå ëåäîêîëû áûëè â öåëîñòè è ñîõðàííîñòè.
Ïðîäóêòû ìû äîñòàâàëè íà êàæäîé îñòàíîâêå ïîåçäà â äîïîëíåíèå ê òîìó, ÷òî âåçëè ñ ñîáîé èç Âëàäèâîñòîêà. Ìåñòíàÿ åäà áûëà ïðîñòîé, íî î÷åíü ñûòíîé. Ùè (shche), èëè ðóññêèé îâîùíîé ñóï áûë îáû÷íûì áëþäîì â ïðèäîðîæíûõ áóôåòàõ, è òàðåëêà ùåé õîðîøî ñîãðåâàëà, áóäó÷è «ñóïîì è îâîùíûì è ìÿñíûì áëþäîì â îäíîé òàðåëêå». Êðîìå òîãî, áûë ðæàíîé õëåá ãðóáîãî ïîìîëà, ìàñëî, ÿéöà, ïòèöà, à êîãäà ìû óãëóáèëèñü â ñèáèðñêèå ïðîñòîðû — ðûáà è èêðà. Ñî âðåìåíåì çíàìåíèòàÿ èêðà íàì ïðèåëàñü — áðèòàíñêèå äåíùèêè ïðîñòî îáúåëèñü «ðûáüèìè ÿéöàìè». Íà êàæäîé ìàëåíüêîé ñòàíöèè ìîæíî áûëî äîñòàòü êàêèå-òî ïðîäóêòû èëè â áóôåòàõ, èëè ó ìåñòíûõ êðåñòüÿí, êîòîðûå óñòàíàâëèâàëè ó äîðîãè íåáîëüøèå ëîòêè. Ãîðÿ÷àÿ âîäà îòïóñêàëàñü â ñïåöèàëüíûõ èçáàõ ñ íàäïèñÿìè «êèïÿòîê».
Мы были сильно подавлены, узнав о переменах в планах нашего взаимодействия с Белой армией. Первоначально предполагалось создать Англо-Русскую Бригаду (русские войска с британскими офицерами, снаряжением и винтовками), но из-за трудностей в подобных подразделениях на Северном (Двинском) фронте, эта идея была отвергнута. (В июле 1919 года британские офицеры из состава белогвардейских частей на Двине были перебиты своими же солдатами).
Íàñ áûëî ðåøåíî ïðèêðåïèòü ê ÷àñòÿì Áåëîé àðìèè íà ïåðèîä èõ îðãàíèçàöèè è îáó÷åíèÿ, íî íå íàçíà÷àòü íàñ íà êîìàíäíûå äîëæíîñòè. Áëàãîäàðÿ ýòîìó ÿ, â êîíöå êîíöîâ, îêàçàëñÿ â Èðêóòñêå — çíàìåíèòîì è ïå÷àëüíî èçâåñòíîì ïîñåëåíèè äëÿ çàêëþ÷åííûõ â öåíòðàëüíîé Ñèáèðè (ÿâíîå ïðåóâåëè÷åíèå — Â. Ê.) . ß ïðèáûë â íàõîäÿùèéñÿ òàì øòàá ìèññèè. Ïåðâîíà÷àëüíî ÿ ïîëó÷èë íàçíà÷åíèå â ×åëÿáèíñê íà Óðàëå è áûë íå î÷åíü äîâîëåí òåì, ÷òî, â êîíå÷íîì èòîãå, îñòàëñÿ â Èðêóòñêå. Ìîå ïðèáûòèå áûëî äîâîëüíî çàáàâíûì. ß âîøåë â çäàíèå ìèññèè, óâèäåë ãðóïïó îáåäàþùèõ áðèòàíñêèõ îôèöåðîâ è óñëûøàë ðàäîñòíîå ïðèâåòñòâèå: «Áîæå ìîé, äà âåäü ýòî äîëáàíûé îáîææåííûé ñîëíöåì ÀÍÇÀÊ! Òåïåðü âñåìó äåëó êðûøêà, ðåáÿòà, âñå òåïåðü ïîéäåò ââåðõ äíîì! Êàêîãî ÷åðòà òû çäåñü, îççè (Aussie — òèïè÷íîå ñàìîíàçâàíèå àâñòðàëèéöåâ — Â.Ê.) !» — ß îòâåòèë: «Îõ, à ÿ äóìàë, ÷òî ïîëó÷ó çäåñü Îðäåí Áðèòàíñêîé Èìïåðèè (îðäåí, êîòîðûì íàãðàæäàëè óðîæåíöåâ äîìèíèîíîâ è êîëîíèé — Â.Ê.) èëè-÷òî òî âðîäå òîãî.» — «Òèõî, äóðàëåé, — ïðîøåïòàëè ìíå â îòâåò, — ó íà÷àëüíèêà åñòü îäèí, è îí â ñîñåäíåé êîìíàòå!». (Êàê ñëåäóåò èç êîíòåêñòà, øóòêè íîñèëè ÿâíî ñåêñóàëüíûé õàðàêòåð è ïîä Îðäåíîì Áðèòàíñêîé Èìïåðèè ÿâíî èìåëñÿ â âèäó áîðäåëü — Â.Ê.)
ß áûë ñëåãêà ñìóùåí è ñîæàëåë î òîì, ÷òî íå íàøåë ïîäõîäÿùèé îòâåò. Ìîè íîâûå òîâàðèùè ñî÷ëè âñå ýòî õîðîøåé øóòêîé, è ÿ îòïðàâèëñÿ íà äîêëàä êîìàíäóþùåìó. Ïîäïîëêîâíèê Ìîðëè â ñâîå âðåìÿ âîåâàë íà ïîëóîñòðîâå (Ãàëëèïîëè — Â.Ê.) è âûñîêî îöåíèâàë àâñòðàëèéñêèå âîéñêà. Îí îêàçàëñÿ äîáðûì ìàëûì è õîðîøî ïðèíÿë ìåíÿ. Çàòåì ÿ îòïðàâèëñÿ çíàêîìèòüñÿ ñ áóäóùèìè êîëëåãàìè è âñêîðå ÷óâñòâîâàë ñåáÿ êàê äîìà. Âñå áåç èñêëþ÷åíèÿ êàíàäöû è áðèòàíöû áûëè îòëè÷íûìè ðåáÿòàìè.
Ñðåäè íàñ áûëè èíòåðåñíûå ðóññêèå îôèöåðû — ïåðåâîä÷èêè ïðè øòàáå: èíæåíåð-êîìàíäîð Áîáàðîâ (ðîññèéñêèé ÂÌÔ), îò ðàññêàçîâ êîòîðîãî î ðåâîëþöèîííûõ ñîáûòèÿõ ó íàñ âîëîñû âñòàâàëè äûáîì, «Ïàïà» Ïàíèåâ — ïî÷òåííûé ïîëêîâíèê Èìïåðàòîðñêîé Ãâàðäèè, ïðèÿòíûé è âñåãäà ëþáåçíûé äæåíòåëüìåí. «Ïàïó» â ñâîå âðåìÿ ñõâàòèëè áîëüøåâèêè è ïðèêàçàëè åìó ÿâèòüñÿ â ìåñòíóþ àäìèíèñòðàöèþ íà ðàññòðåë. Áåäíûé ñòàðûé ïîëêîâíèê òàê è ñäåëàë, òàê êàê íè÷åãî äðóãîãî íå îñòàâàëîñü, è, ïðîæäàâ ÷àñ èëè îêîëî òîãî è îáíàðóæèâ, ÷òî âñå ñëèøêîì çàíÿòû, ÷òîáû çàíÿòüñÿ èì, ðåøèë, ÷òî îí óæå âûïîëíèë ïðèêàç, è ïîðà ïîòèõîíüêó ñìàòûâàòüñÿ. Åìó ïîñ÷àñòëèâèëîñü äîáðàòüñÿ äî æåëåçíîé äîðîãè è áåæàòü íà âîñòîê:
Çà ïðåäåëàìè Ðîññèè ýòà èñòîðèÿ ìîæåò ïîêàçàòüñÿ íåâåðîÿòíîé, íî âñå ýòî ïîäòâåðæäàëè ìíîãèå ëþäè, êîòîðûõ ìû âñòðå÷àëè. «Ïàïà», íà ñàìîì äåëå, íå áûë àêòèâíîé ôèãóðîé, è êîãäà çà íèì ïðèøëè, ñêàçàë ñëåäóþùåå: «Ãîñïîäà, ÿ — ñòàðûé ÷åëîâåê è ÷åñòíî ñëóæèë ìîåé ñòðàíå êàê òîëüêî ìîã, íî åñëè âû ïî ñâîåìó ðàçóìåíèþ ñ÷èòàåòå, ÷òî ìåíÿ íóæíî ðàññòðåëÿòü, ÿ âûíóæäåí ïîä÷èíèòüñÿ». Ìû íå ÷àñòî èñïîëüçîâàëè åãî â êà÷åñòâå ïåðåâîä÷èêà â ïðîöåññå îáó÷åíèÿ âîéñê, îí áûë êóäà áîëåå ïîëåçåí íàì â ñìûñëå çíàíèÿ áûòà, îáû÷àåâ, òðàäèöèé è ýòèêåòà, êîòîðûå áûëî íåîáõîäèìî ó÷èòûâàòü â õîäå ñîâìåñòíîé ðàáîòû ñ ãîðäîé âîåííîé êàñòîé îôèöåðîâ ñòàðîé ðîññèéñêîé àðìèè.
 ïåðâûé æå âå÷åð ïî ïðèáûòèè â Èðêóòñê ìíå ïðèøëîñü îòïðàâèòüñÿ íà ïîëêîâîé óæèí. Ïåðåä âûõîäîì ÿ óâèäåë, êàê ÷ëåíû ìèññèè íà÷àëè ãëîòàòü áîëüøèå êóñêè ìàñëà. «Äëÿ ÷åãî ýòî?» — ñïðîñèë ÿ. «Ñêîðî óçíàåøü, ñòàðèíà,» — îòâåòèëè ìíå. Ïåðåä óæèíîì ìåíÿ ïðåäñòàâèëè íåñêîëüêèì äåñÿòêàì îôèöåðîâ. Ìîÿ íàöèîíàëüíîñòü áûëà ïðåäìåòîì áîëüøîãî èíòåðåñà, è ìíå ïðèøëîñü îòâå÷àòü íà áåñ÷èñëåííîå ìíîæåñòâî âîïðîñîâ. Îäèí èç ñòàðøèõ ðóññêèõ ÷èíîâ, â ïðîøëîì ïðåïîäàâàòåëü Ïåòåðáóðãñêîé Âîåííîé Àêàäåìèè, ñêàçàë: «Ñòàëî áûòü, àâñòðàëèåö! Êàê èíòåðåñíî. Êîãäà ìîè êóðñàíòû â Àêàäåìèè ïëîõî âåëè ñåáÿ, ÿ ãîâîðèë èì, õîðîøî, áóäåòå ïèñàòü ýññå îá àâñòðàëèéñêîé àðìèè. Ýòî áûëî íàèáîëåå ýôôåêòèâíûì íàêàçàíèåì, òàê êàê íèêòî íå çíàë íè÷åãî î âàøåé ñòðàíå, äàæå ÿ».
После общей беседы со многими офицерами (в особенности с одним из них, которого торжественно представили как англоговорящего, и репертурар которого состоял из слов «я люблю тебя, поцелуй меня скорее»), нас пригласили на чай с булочками, которые называли «pirozhni». Разговоры и курение продолжались еще два часа. Когда меня потянуло ко сну, нас пригласили к закуске («zakooska»). Она состояла из икры и бесчисленных блюд из сушеной рыбы, копченой рыбы, сырой рыбы и из многого того, что я не сумел распознать. Тут появилась водка, и я почувствовал, что вечер вовсе не так уж плох.
Çàèãðàë îðêåñòð, ñîñòîÿùèé èç âåíãåðñêèõ âîåííîïëåííûõ, ïðè÷åì âñå èíñòðóìåíòû áûëè ñäåëàíû ïðÿìî â «ëàãåðå». Îíè äåéñòâèòåëüíî èãðàëè .  ïîëíî÷ü ÿ ñ óæàñîì óñëûøàë, ÷òî íà÷èíàåòñÿ óæèí! Ó ìåíÿ íå áûëî íè ìàëåéøåãî æåëàíèÿ åñòü ÷òî-ëèáî, íî ïðèøëîñü äåéñòâîâàòü ïî ïîëíîé ïðîãðàììå. Îãðîìíûå òàðåëêè ñ ñóïîì, æàðåíàÿ ðûáà, îëåíèíà è äðóãèå äåëèêàòåñû — âñå ýòî ñîïðîâîæäàëîñü îôèöèàëüíûìè è íåîôèöèàëüíûìè òîñòàìè — âñêîðå ÿ ïîíÿë, ïî÷åìó ìîè òîâàðèùè ïðîãëîòèëè çàðàíåå ñòîëüêî ìàñëà.
Русские исключительно гостеприимны, будь то крестьянин, солдат или чиновник, все стараются угодить гостю как нельзя лучше. Однако, у нас сложилось впечатление, что нас хотели упоить, и от случая к случаю мы открыто выражали свои подозрения. Они, смеясь, соглашались, оправдывая свои действия следующим: «Когда человек пьян, его сразу видно, маски спадают»:
Иркутск, как и любой другой сибирский город, не возбуждает приятных чувств поздней зимой или ранней весной. Окрестности озера Байкал имеют репутацию самого холодного места к югу от Полярного круга, будучи даже холоднее, чем Якутск, расположенный гораздо севернее. Зимой снег здесь хрустящий и колючий, слишком хрустящий даже для снежков, но к весне, вместе с оттепелями, он становится мягким.
Ñ ïðèáûòèåì áåæåíöåâ èç Åâðîïåéñêîé Ðîññèè, Èðêóòñê, Îìñê, è, ôàêòè÷åñêè, âñå ãîðîäà ãëàâíîé æåëåçíîäîðîæíîé ëèíèè îêàçàëèñü ñèëüíî ïåðåïîëíåííûìè è íàáèòûìè ðàçðîñøèìñÿ, ïî ñðàâíåíèþ ñ îáû÷íûìè âðåìåíàìè, íàñåëåíèåì. Ïîñëå ñëóæáû íàì áûëî ïðàêòè÷åñêè íå÷åãî äåëàòü — íèêàêèõ ðàçâëå÷åíèé, çà èñêëþ÷åíèåì êàáàðå è ñòàðûõ ôèëüìîâ. Ìû îáû÷íî ðàññëàáëÿëèñü, ïðîãóëèâàÿñü ïî ïàðêó ó ðåêè èëè ââåðõ-âíèç ïî ãëàâíîé óëèöå. Âî âðåìÿ êîðîòêèõ âåñíû è ëåòà ñòàíîâèòñÿ âåñåëåå, è, åñëè íå ïðèíèìàòü âî âíèìàíèå êîìàðîâ, êîòîðûå, êàæåòñÿ, çäåñü ðîæäàþòñÿ â ìåõîâûõ øóáàõ, Ñèáèðü ïðåâðàùàåòñÿ â ïðèÿòíîå ìåñòî.
В плохую погоду мы проводили занятия в казармах. Моей первой работой стало обучение личного состава Оренбургской Казачей Школы, которая передислоцировалась в Иркутск из-за революционных событий на юге Европейской России. Школа претендовала на 400-летнюю историю и гордилась своими традициями. Я также бывал в Сибирской Военной Академии, в которой готовили юнкеров. Юнкера хорошо проявили себя в боях с большевиками в Иркутске (до того, как последние были изгнаны чехами), и с ними было приятно иметь дело.
Íàøåé ïåðâîî÷åðåäíîé çàäà÷åé áûëî ñíàáæåíèå ïîäðàçäåëåíèé îáìóíäèðîâàíèåì, è âñå áåç èñêëþ÷åíèÿ — îò ãåíåðàëà äî ðÿäîâîãî ïîëó÷èëè ïîëíûé íàáîð óíèôîðìû «Òîììè» (áðèòàíñêîãî ñîëäàòà — Â. Ê.) , íèæíåå áåëüå, ñíàðÿæåíèå è ïð.  Çàêàâêàçüå íàì ïåðâûì äåëîì ïðèõîäèëîñü çàáîòèòüñÿ î òîì, ÷òîáû âñåõ íàêîðìèòü, çäåñü æå õâàòàëî ïðîäîâîëüñòâèÿ, íî â îäåæäå áûëà êðàéíÿÿ íóæäà. Îäíîìó Áîãó èçâåñòíî, ñêîëüêî ìèëëèîíîâ ôóíòîâ áûëî ïîòðà÷åíî íà Ñèáèðü Áðèòàíñêèì ïðàâèòåëüñòâîì. Ìû âñåãäà ïîëó÷àëè òî, ÷òî ñ÷èòàëè íóæíûì äëÿ íàøèõ ïîäðàçäåëåíèé.
Нам всем хотелось отправиться на фронт, но вскоре мы узнали, что согласно политике, проводимой после вывода наших сил из районов Архангельска и Двины, британскому персоналу запрещалось принимать активное действие в боевых операциях, и такой случай мог нам предоставиться только вместе с нашими русскими частями. Перед наступлением весны я отправился в 14-ю Сибирскую дивизию и занялся усиленным обучением младших офицеров и унтеров для новых частей. Моей целью была их подготовка для вступления в строй сразу после прихода оттепелей.
Ìîÿ ïåðâàÿ ãðóïïà ñîñòîÿëà èç 50 îôèöåðîâ è òàêîãî æå êîëè÷åñòâà óíòåðîâ, ïîìîãàëè ìíå áðèòàíñêèé ñåðæàíò Àéä è ïåðåâîä÷èê-ôèíí. Íà ïåðâûé âçãëÿä, çàäà÷à ïðåäñòàâëÿëàñü íåâûïîëíèìîé — àâñòðàëèéñêèé îôèöåð îáó÷àåò áðèòàíñêîé ñèñòåìå îáðàùåíèÿ ñ îðóæèåì è óïðàâëåíèþ îãíåì ðóññêèå âîéñêà, âîîðóæåííûå ÿïîíñêèìè âèíòîâêàìè! Îäíàêî, äåëî øëî, è ìû ãîðäèëèñü ñâîìè äîñòèæåíèÿìè. Ðóññêèå õîðîøî ïðîÿâèëè ñåáÿ íà ñòðåëüáèùå. Ðàññòàâëÿòü íàì ïîìîãàëè âåíãåðñêèå âîåííîïëåííûå, îòëè÷íûå ðåáÿòà, êîòîðûì íðàâèëîñü ðàáîòàòü ñ íàìè:  ïîëåâûõ óñëîâèÿõ ìíå ïðèøëîñü ïîäâåðãàòü èõ íåìàëîé îïàñíîñòè äëÿ òîãî, ÷òîáû îáó÷èòü ìîëîäûõ ðóññêèõ îôèöåðîâ ïîâåäåíèþ â ñèòóàöèÿõ, ïðèáëèæåííûõ ê áîåâûì. Âåíãðû, êàçàëîñü, îùóùàëè ñåáÿ ÷àñòüþ Áðèòàíñêîé èìïåðèè è î÷åíü ãîðäèëèñü ïðèíàäëåæíîñòüþ ê íàøåé ìèñèè.
